Троки Александр - Время До Смерти
ТРОКИ АЛЕКСАНДР
ВРЕМЯ ДО СМЕРТИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Если закрыть глаза, то можно было подумать, что все по-прежнему. Те же молодые люди с расширенными зрачками и девушки, отвечающие на каждое слово смехом или ласковым "пошел вон, понял?" Та же хозяйка, мексиканка Оливия, улыбчиво маневрирующая в толпе с подносом в руках.
Те же разговоры - о фильмах, пьесах, войне, концепциях, занудном романе, который вошел в моду. Но странно ощущать себя почетным гостем, которого сажают за лучший столик, и странно слышать из динамиков завывания "The Osmonds" вместо, скажем, Дилана или "The Byrds".
Расклешенные джинсы, настоящие клумбы на блузках и рубашках, длина волос ограничена только степенью прогрессивности их владельца. Все-таки Америка изменилась за шесть лет. В шестьдесят пятом никто не обратил бы внимания на худощавого мужчину в очках, молча изучающего недра своего стакана, теперь же ползала смотрело на него во все глаза. "Чуваки, это же Рэй Манзарек из "The Doors"!" - шелестела по забегаловке приглушенная фраза.
Рэй с отвращением ждал, когда начнется паломничество за автографами - как-никак, он тоже приложил руку к благому делу американских перемен, - но народ в кафе умел уважать свободу личности: чуть потрепавшись о последнем альбоме "The Doors" и смерти Джима Моррисона, посетители мало-помалу потеряли к Манзареку интерес, что и требовалось. Памела запаздывала.
Это была ее идея - встретиться у Оливии, на Мэйн-стрит, там же, где в августе шестьдесят пятого они познакомились с Рэем. Тогда в кафе были Джим, Памела, Рэй и его подружка, японка Дороти, все друг другу сразу понравились, хихикали над какими-то пустяками, Джим заказал двойное виски с содовой и долго рассказывал что-то про магию алкоголя… "Она будет в черном платье", - решил Манзарек, высматривая Памелу в толпе новых посетителей.
И все-таки пропустил: она подошла откуда-то сбоку, со стороны бара. На Памеле была простенькая бледно-голубая блузка и юбка в тон, о трауре напоминал только черный шейный платок. Рэю показалось, что она носила его и раньше.
- Привет.
Она всегда была для него табу - девушка Джима Моррисона. Даже в мыслях Рэй никогда не допускал никаких игривых фантазий по поводу Памелы. И сейчас можно было подумать, что встретились брат и сестра - столько жалости и нежности во взгляде Рэя.
Если честно, Памела выглядела не лучшим образом: синие круги под глазами, морщинки у крыльев носа, отсутствующий взгляд. Она почти не пыталась привести себя в порядок, лишь губы были слегка тронуты бледной помадой.
По жалкой неверной улыбке, адресованной в никуда, Рэй понял, что Памела под кайфом: после гибели Джима мало кто видел ее в другом состоянии. Она попыталась раскурить сигарету, но зажигалка выскользнула из трясущихся пальцев.
- Рэй, зажги мне огонь, - пробормотала Памела.
C'mon, baby, light my fire.
Зачем она пригласила его в кафе? Не хотелось, чтобы вечер свелся к бессмысленной болтовне, воскрешению почивших мелочей, слезам (по себе главным образом), всего этого и так хватало в жизни Манзарека. Но смерть Джима!
Памела - единственный человек на свете, знающий правду о том, что случилось в Париже, правду о Джиме. Что она скажет о любимом, когда над ним шесть футов парижской земли и остается только перебирать фотографии, а голос на пластинке нельзя обнять, успокоить, погладить по голове? Чем больше Рэй смотрел на Памелу, тем больше убеждал себя - она пришла не поплакаться, не рассказать о своей потерявшей смысл жизни. Она щурилась от сигаретного дыма, постукивала кольцом о стакан - р